Карел Чапек

Почтарская сказка

Надоело г-ну Колбабе, письмоносцу и почтальону, почтовое его ремесло: дескать, сколько письмоносцу приходится ходить, бегать, мотаться, спешить, подметки трепать да каблуки стаптывать; ведь каждый божий день нужно двадцать девять тысяч семьсот тридцать пять шагов сделать, в том числе восемь тысяч двести сорок девять с1упеней вверх и вниз пройти, а разносишь все равно одни только печатные материалы, денежные документы и прочую ерунду, от которой никому никакой радости, да и контора почтовая - место неуютное, невеселое, где никогда ничего интересного не бывает. Так бранил г-н Колбаба на все лады свою почтовую профессию. Как-то раз сел он на почте возле печки, пригорюнившись, да и заснул, и не заметил, что шесть пробило. Пробило шесть, и разошлись все почтальоны и письмоносцы по домам, заперев почту. И остался г-н Колбаба там взаперти, спит себе.

Вот, ближе к полуночи, просыпается он от какого-то шороха: будто мыши на полу возятся. "Эге, - подумал г-н Колбаба, - у нас тут мыши, надо бы мышеловку поставить" Только глядит не мыши это, а здешние, конторские домовые. Эдакие маленькие, бородатые человечки, ростом с курочку-бентамку, либо белку, либо кролика дикого или вроде того; а на голове у каждого почтовая фуражка - ни дать ни взять настоящие почтальоны; и накидки на них, как на настоящих письмоносцах. "Ишь чертенята!" - подумал г-н Колбаба, а сам ни гугу, губами не пошевелил, чтобы их не спугнуть. Смотрит один из них письма складывает, которые ему, Колбабе, утром разносить; второй почту разбирает, третий посылки взвешивает и ярлычки на них наклеивает, четвертый сердится, что, мол, этот ящик не так обвязан, как полагается; пятый сидит у окошка и деньги пересчитывает, как почтовые служащие делают.

Так я и думал, - ворчит. - Обчелся этот почтовик на один геллер. Надо поправить.

Шестой домовой, стоя у телеграфного аппарата, телеграмму выстукивает - эдак вот: так так так так так так так так. Но г-н Колбаба понял, что он телеграфирует. Человеческими словами вот что: "Алло, министерство почты? Почтовый домовой номер сто тридцать один. Доношу все порядке точка. Коллега эльф Матлафоусек кашляет сказался больным и не вышел работу точка. Перехожу на прием точка".

Тут письмо в Каннибальское королевство, город Бамболимбонанду, - промолвил седьмой коротыш. - Где это такое?

Это тракт на Бенешов, - ответил восьмой мужичок с ноготок. - Припиши, коллега: "Каннибальское королевство, железнодорожная станция Нижний Трапезунд, почтовое отделение Кошачий замок. Авиапочта". Ну вот, все готово. Не перекинуться ли нам, господа, в картишки?

Отчего же, - ответил первый домовой и отсчитал тридцать два письма. - Вот и карты. Можно начинать.

Второй домовой взял эти письма и стасовал.

Снимаю, - сказал первый чертик.

Ну, сдавай, - промолвил второй.

Эх, эх! - проворчал третий. - Плохая карта!

Хожу, - воскликнул четвертый и шлепнул письмом по столу.

Крою, - возразил пятый, кладя новое письмо на то, которое положил первый.

Слабовато, приятель, - сказал шестой и тоже кинул письмо.

Шалишь. Покрупней найдется, - промолвил седьмой.

А у меня козырной туз! - крикнул восьмой, кидая свое письмо на кучку остальных.

Этого, детки, г-н Колбаба выдержать не мог.

Позвольте вас спросить, господа карапузики, - вмешался он. - Что это у вас за карты?

А-а, господин Колбаба! - ответил первый домовой. - Мы вас не хотели будить, но раз уж вы проснулись, садитесь сыграть с нами. Мы играем просто в марьяж.

Господин Колбаба не заставил просить себя дважды и подсел к домовым.

Вот вам карты, - сказал второй домовой и подал ему несколько писем. - Ходите.

Смотрит г-н Колбаба на те письма, что у него в руках, и говорит:

Не в обиду будь вам сказано, господа карлики, - нету в руках у меня никаких карт, а одни только недоставленные письма.

Вот-вот, - ответил третий мужичок с ноготок. - Это и есть наши игральные карты.

Гм, - промолвил г-н Колбаба. - Вы меня простите, господа, но в игральных картах должны быть самые младшие-семерки, потом идут восьмерки, потом девятки и десятки, потом - валеты, дамы, короли и самая старшая карта - туз. А ведь среди этих писем ничего похожего нет!

Очень ошибаетесь, господин Колбаба, - сказал четвертый малыш. - Ежели хотите знать, каждое из этих писем имеет большее или меньшее значение, смотря по тому, что в нем написано.

Самая младшая карта, - объяснил первый карлик, семерка, или семитка - это такие письма, в которых кто-нибудь кому-нибудь лжет или голову морочит.

Следующая младшая карта - восьмерка, - подхватил второй карапуз, - такие письма, которые написаны только по долгу или обязанности.

Третьи карты, постарше - девятки, - подхватил третий сморчок, - это письма, написанные просто из вежливости.

Первая старшая карта - десятка, - промолвил четвертый. - Это такие письма, в которых люди сообщают друг другу что-нибудь новое, интересное.

Вторая крупная карта - валет, или хлап, - сказал пятый. - Это те письма, что пишутся между добрыми друзьями.

Третья старшая карта - дама, - произнес шестой. Такое письмо человек посылает другому, чтобы ему приятное сделать.

Карел Чапек. Сказки.

Большая кошачья сказка

Как король покупал Неведому Зверушку.

Правил в стране Жуляндии один король, и правил он, можно сказать, счастливо, потому что, когда надо, - все подданные его слушались с любовью и охотой. Один только человек порой его не слушался, и был это не кто иной, как его собственная дочь, маленькая принцесса.

Король ей строго-настрого запретил играть в мяч на дворцовой лестнице. Но не тут-то было! Едва только ее нянька задремала на минутку, принцесса прыг на лестницу – и давай играть в мячик. И – то ли ее, как говорится, бог наказал, то ли ей черт ножку подставил – шлепнулась она и разбила себе коленку. Тут она села на ступеньку и заревела. Не будь она принцессой, смело можно было бы сказать: завизжала, как поросенок. Ну, само собой, набежали тут все ее фрейлины с хрустальными тазиками и шелковыми бинтами, десять придворных лейб-медиков и три дворцовых капеллана, - только никто из них не мог ее ни унять, ни утешить.

А в это время шла мимо одна старушка. Увидела она, что принцесса сидит на лестнице и плачет, присела рядом и сказала ласково:

Не плачь, деточка, не плачь, принцессочка! Хочешь, принесу я тебе Неведому Зверушку? Глаза у нее изумрудные, да никому из не украсть; лапки бархатные, да не стопчутся; сама невеличка, а усы богатырские; шерстка искры мечет, да не сгорит; и есть у нее шестнадцать карманов, в тех карманах шестнадцать ножей, да она ими не обрежется! Уж если я тебе ее принесу – ты плакать не будешь. Верно?

Поглядела принцесса на старушку своими голубыми глазками – из левого еще слезы текли, а правый уже смеялся от радости.

Что ты, бабушка! – говорит. – Наверно, такой Зверушки на всем белом свете нет!

А вот увидишь, - говорит старушка, Коли мне король-батюшка даст, что я пожелаю, - я тебе эту Зверушку мигом доставлю!

И с этими словами побрела-поковыляла потихоньку прочь.

А принцесса так и осталась сидеть на ступеньке и больше не плакала. Стала она думать, что же это за Неведома Зверушка такая. И до того ей стало грустно, что у нее этой Неведомой Зверушки нет, и до того страшно, что вдруг старушка ее обманет, - что у нее снова тихие слезы на глаза навернулись.

А король-то все видел и слышал: он как раз в ту пору из окошка выглянул – узнать, о чем дочка плачет. И когда он услышал, как старушка дочку его утешила, сел он снова на свой трон и стал держать совет со своими министрами и советниками. Но Неведома Зверушка так и не шла у него из головы. “Глаза изумрудные, да никому их не украсть, - повторял он про себя, - сама невеличка, а усы богатырские, шерстка искры мечет, да не сгорит и есть у нее шестнадцать карманов, в них шестнадцать ножей, да она ими не обрежется… Что же это за Зверушка?”

Видят министры: король все что-то про себя бормочет, головой качает да руками у себя под носом водит – здоровенные усы показывает, - и в толк никак не возьмут, к чему бы это?! Наконец государственный канцлер духу набрался и напрямик короля спросил, что это с ним.

А я, - говорит король, - вот над чем задумался: что это за Неведома Зверушка: глаза у нее изумрудные, да никому их не украсть, лапки бархатные, да не стопчутся, сама невеличка, а усы богатырские, и есть у ее шестнадцать карманов, в тех кармана шестнадцать ножей, да она ими не обрежется. Ну что же это за Зверушка?

Тут уж министры и советники принялись головой качать да руками под носом у себя богатырские усы показывать; но никто ничего отгадать не мог. Наконец старший советник то же самое сказал, что принцесса раньше старушке сказала:

Король-батюшка, такой Зверушки на всем белом свете нет!

Но король на том не успокоился. Послал он своего гонца, самого скорого, с наказом: старушку сыскать и во дворец представить. Пришпорил гонец коня – только искры из-под копыт посыпались, - и никто и ахнуть не успел, как он перед старушкиным домом очутился.

Эй, бабка! – крикнул гонец, наклонясь в седле. – Король твою Зверушку требует!

Получит он, что желает, - говорит старушка, - если он мне столько талеров пожалует, сколько чистейшего на свете серебра чепчик его матушки прикрывает!

Гонец обратно во дворец полетел – только пыль до неба заклубилась.

Король-батюшка, - доложил он, - старушка Зверушку представит, если ей ваша милость столько талеров пожалует, сколько чистейшего на свете серебра чепчик вашей матушки прикрывает!

Ну что ж, это не дорого, - сказал король и дал свое королевское слово пожаловать старушке ровно столько талеров, сколько она требует.

А сам тут же отправился к своей матушке.

Матушка, - сказал он, - у нас сейчас гости будут. Надень же ты свой хорошенький маленький чепец – самый маленький, какой у тебя есть, чтобы только макушку прикрыть!

И старая матушка его послушалась.

Вот старушка вошла во дворец, а на спине у нее была корзина, хорошенечко завязанная большим чистым платком.

В тронном зале ее ожидали уже и король, и его матушка, и принцесса; да и все министры, генералы, тайные и явные советники тоже стояли тут, затаив дыхание от волнения и любопытства.

Не спеша, не торопясь, стала старушка свой платок развязывать. Сам король вскочил с трона – до того не терпелось ему поскорее увидеть Неведому Зверушку.

Наконец сняла старушка платок. Из корзины выскочила черная кошка и одним прыжком взлетела прямо на королевский трон.

Вот так так! – закричал король. – Да ведь это всего-навсего кошка! Выходит, ты нас обманула, старая?

Старушка уперла руки в бока.

Я вас обманула? Ну-ка гляньте, - сказала она, указывая на кошку.

Смотрят – глаза у кошки загорелись, точь-в-точь как драгоценнейшие изумруды.

Ну-ка, ну-ка, - повторяла старушка, разве у не изумрудные глаза, и уж их-то у нее, король-батюшка, никто не украдет! А усы у нее богатырские, хоть сама она и невеличка!

Да-а, - сказал король, - а зато шерстка у нее черная, и никаких искр с нее не сыплется, бабушка!

Погодите-ка, - сказала старушка и погладила кошечку против шерсти. И тут все услышали, как затрещали электрические искры.

А лапки, - продолжала старушка, - у нее бархатные, сама принцесса не пробежит тише нее, даже босиком и на цыпочках!

Ну ладно, - согласился король, - но все-таки у нее нет ни одного кармана и тем более никаких шестнадцати ножиков!

Карманы, - сказала старушка, - у нее на лапках, и в каждом спрятан острый-преострый кривой ножик-коготок. Сосчитайте-ка, выйдет ли ровно шестнадцать?

Тут король подал знак своему старшему советнику, чтобы он сосчитал у кошки коготки. Советник наклонился и схватил кошку за лапку, а кошечка как фыркнет, и глядь – уже отпечатала свои коготки у него на щеке, как раз под глазом!

Подскочил советник, прижал руку к щеке и говорит:

Слабоват я стал глазами, король-батюшка, но сдается мне – когтей у нее очень много, никак не меньше четырех!

Тогда король подал знак своему первому камергеру, чтобы и тот сосчитал у кошки когти. Взял было камергер кошечку за лапку, но тут же и отскочил, весь красный, схватившись за нос, а сам и говорит:

Король-батюшка, их тут никак не меньше дюжины! Я собственнолично еще восемь штук насчитал, по четыре с каждой стороны!

Тогда король кивнул самому государственному канцлеру, чтобы тот посчитал когти, но не успел важный вельможа нагнуться над кошкой, как отпрянул, словно ужаленный. А потом, потрогав свой расцарапанный подбородок, сказал:

Ровно шестнадцать штук, король-батюшка, собственноподбородочно сосчитал я последние четыре!

Что ж, тогда ничего не попишешь, - вздохнул король – придется мне кошку купить. Ну и хитра же ты, бабушка, нечего сказать!

Стал король выкладывать денежки. Взял он у своей матушки маленький чепец – самый маленький, какой у нее был, - с головы, высыпал талеры на стол и накрыл их чепцом. Но чепец был такой крошечный, что под ним поместилось всего лишь пять серебряных талеров.

Вот твои пять талеров, бабушка, бери и иди с богом, - сказал король, очень довольный, что так дешево отделался.

Но старушка покачала головой и сказала:

У нас не такой уговор был, король-батюшка. Должен ты мне столько талеров пожаловать, сколько чистейшего на свете серебра чепец твой матушки прикрывает.

Да ведь ты сама видишь, что прикрывает этот чепец ровно пять талеров чистого серебра!

Взяла старушка чепец, разгладила его, повертела в руке и тихо, раздумчиво сказала:

А я думаю, король-батюшка, что нет на свете серебра чище, чем серебряные седины твоей матушки.

Поглядел король на старушку, поглядел на свою матушку и сказал тихонько:

Права ты, бабушка.

Тут старушка надела матушке короля чепец на голову, погладила ласково ее по волосам и сказала:

Вот и выходит, король-батюшка, что должен ты мне столько талеров пожаловать, сколько серебряных волосков твоей матушки под чепцом уместилось.

Чапек Карел

Сказка про водяных

Карел Чапек

Сказка про водяных

Если вы, ребята, думаете, что водяных не бывает, то я вам скажу, что бывают, и ещё какие!

Вот, например, хоть бы и у нас, когда мы ещё только на свет родились, жил уже один водяной в реке Упе, под плотиной, а другой в Гавловицах - знаете, там, возле деревянного мостка. А ещё один проживал в Радечском ручье. Он-то как раз однажды пришёл к моему папаше-доктору вырвать зуб и за это ему принёс корзинку серебристых и розовых форелей, переложенных крапивой, чтобы они были всё время свежими. Все сразу увидели, что это водяной: пока он сидел в зубоврачебном кресле, под ним натекла лужица. А ещё один был у дедушкиной мельницы, в Гронове; он под водой, у плотины, держал шестнадцать лошадей, потому-то инженеры и говорили, что в этом месте в реке шестнадцать лошадиных сил. Эти шестнадцать белых коней всё бежали и бежали без остановки, потому и мельничные жернова всё время вертелись. А когда однажды ночью дедушка наш умер, пришёл водяной, выпряг потихоньку все шестнадцать лошадей, и мельница три дня не работала. На больших реках есть водяные-велиководники, у которых ещё больше лошадей - скажем, пятьдесят или сто; но есть и такие бедные, что у них и деревянной лошадки нет.

Конечно, водяной-велиководник, скажем, в Праге, на Влтаве, живёт барином: у него есть, пожалуй, и моторная лодка, а на лето он едет к морю. Да ведь в Праге и у иного мошенника-греховодника порой денег куры не клюют, и раскатывает он в автомобиле - ту-ту! - только грязь летит из-под колёс! А есть и такие захудалые водяные, у которых всего добра - лужица с ладонь величиной, а в ней лягушка, три комара и два жука-плавунца. Иные прозябают в такой мизерной канавке, что в ней и мышь брюшка не замочит. У третьих за целый год только и доходу, что пара бумажных корабликов и детская пелёнка, которую мамаша упустит во время стирки... Да, это уж бедность! А вот, к примеру, уратиборжского водяного не меньше двухсот тысяч карпов да ещё вдобавок лини, сазаны, караси и, глядишь, здоровенная щука... Что говорить, нет на свете справедливости!

Водяные вообще-то живут одиноко, но так раз-два в году, во время паводка, собираются они со всего края и устраивают, как говорится, окружные конференции. В нашем краю всегда съезжались они в половодье на лугах возле Кралова Градца, потому что там такая красивая водная гладь, и прекрасные омуты, и излучины, и затоны, выстланные самым мягким илом высшего сорта. Обычно это жёлтый ил или немного коричневатый, если же он красный или серый, то он уже не будет таким нежным, словно вазелин... Так вот, найдя себе подходящее место, все они усаживаются и рассказывают друг другу новости: скажем, что в Суховершиче люди облицевали берег камнем, и тамошний водяной... как, бишь, его?.. старый Иречек, должен оттуда переселиться; что ленты и горшки подорожали - просто беда: водяному, чтобы кого-нибудь поймать, приходится покупать ленточек на тридцать крон, а горшок стоит минимум три кроны, да и то с браком, прямо хоть бросай ремесло и берись за что-нибудь другое! И тут кто-то из водяных рассказывает, что яромержский водяной Фалтыс... ну, тот, рыжий!..уже подался в торговлю: продаёт минеральные воды; а хромой Слепанек стал слесарем и чинит водопроводы; и многие другие тоже переменили профессию.

Понимаете, ребятишки, водяной может заниматься только тем ремеслом, в котором есть что-нибудь от воды: ну, например, может быть он подводником или проводником, или, скажем, может писать в книжках вводную главу; или быть заводилой или водителем трамвая, или выдавать себя за руководителя или за хозяина завода, - словом, какая-нибудь вода тут должна быть.

Как видите, профессий для водяных хватает, потому-то и водяных остаётся всё меньше и меньше, так что, когда они друг друга считают на ежегодных собраниях, слышны грустные речи:

"Опять нас на пять душ меньше стало, ребята! Так наша профессия понемногу совсем вымрет".

Н-да - говорит старый Крейцманн, трутновский водяной, - уж нет того, что было! О-хо-хо-хо-хо, много тысяч лет прошло с тех пор, как вся Чехия была под водой, а человек - вернее, тьфу ты, водяной, ведь тогда людей ещё не было, время было не то... Ах, батюшки, на чём я остановился-то?

На том, что вся Чехия была под водой, - помог ему гавловицкий водяной Зелинка.

Ага, - сказал Крейцманн. - Тогда, стало быть, вся Чехия была под водой, и Жалтман, и Красная гора, и Кракорка, и все остальные горы, и наш брат мог, ног не засушив, пройти себе прекрасно под водой хоть из Брно до самой Праги! Даже над горой Снежкой воды было на локоть... Да, братцы, это было времечко!

Было, было... - сказал задумчиво ратиборжский водяной Кулда. - Тогда и мы, водяные, не были такими отшельниками-пустынниками, как сейчас. И у нас были подводные города, построенные из водяных кирпичей, а мебель вся была выточена из жёсткой воды, перины - из мягкой дождевой воды, и отапливались тёплой водой, и не было ни дна, ни берегов, ни конца ни краю воде - только вода и мы.

Да уж, - сказал Лишка, по прозвищу Леший, водяной из Жабоквакского болота.

А какая вода тогда была! Ты мог её резать, как масло, и шары из неё лепить, и нитки прясть, и проволоку из неё тянуть. Была она, как сталь, и как лён, и как стекло, и как пёрышко, густая, как сметана, а прочная, как дуб, а грела, как шуба. Всё, всё было сделано из воды. Что толковать, теперь разве такая вода! - И старый Лишка так сплюнул, что образовался глубокий омут.

К. ЧАПЕК
СКАЗКА ОБ УЧТИВОМ РАЗБОЙНИКЕ
Инсценировке С. Богомазова
Музыка М. Мееровича

Действующие лица и исполнители:

Рассказчик - Е. Весник
Старый Мерзавио - В. Раутбарт
Юный Мерзавио - И. Потоцкая и О. Табаков
Винцек - Ю. Пузырев
Доминнк - С. Мартинсон
Купец - Г. Вицин
Суконщик - С. Яковлев
Возница - С. Цейц
Старуха - Е. Понсова

Режиссер H. Киселева

Чешский писатель Карел Чапек - автор девяти сказок и веселых историй. Чудес в этих сказках немало. И все эта чудеса происходят с людьми совсем обыкновенными - с бродягами и докторами, почтальонами и шоферами, дровосеками и мельниками.
Карел Чапек родился в маленьком чешском городке Мале Сватоновице в 1890 году. Отец его был врачом, и семья жила обеспеченно. Богатые надменные буржуа иногда приглашали семью Чапеков в свои хмурые особняки, и маленький Карел с удивлением замечал, как непохожа жизнь этих людей - богатых владельцев фабрик и рудников - на жизнь тех, кто работал на них. Любознательный мальчик
часто ходил вместе с отцом в мрачные сырые бараки рабочих. Карелу куда приятнее было играть с детьми этих людей, чем чинно сидеть среди высокомерных, надутых вельмож.-
Счастливым даром детства называл Карел Чапек свою бабушку Хелену Новотну. Это от нее он услышал впервые множество прекрасных сказаний и легенд своего народа.

Она рассказывала ему о водяных, которые приманивают неосторожных путников цветными ленточками, о русалках - сказочных красавицах, танцующих на росистых лугах, о вещих старухах, о грозных разбойниках...
Прошли годы, и мальчик стал писателем. Но он не забыл своих старых знакомых - домовых и разбойников - и написал про них сказки.
Сказка Карела Чапека «Об учтивом разбойнике» начинается словами: «Это было давным-давно...» Но не так уж давно это было и совсем не в тридесятом царстве, а всего лишь в старой Чехии, когда страной правили австро-венгерские монархи.
Молодой Мерзавио, сын разбойника, был отдан по при¬хоти отца на воспитание в монастырь, где отцы-настоятели должны были обучить мальчика вежливо кланяться и про¬износить всякие приятные речи на французском и немецком языках. Ты, пожалуйста, не удивляйся, что старый разбойник отдал своего сына в монастырь. В то время дети многих знатных людей обучались наукам в монастырях.
Старый разбойник Мерзавио хотел оставить своему сыну большое наследство, рассчитывая, что богатство и хорошее воспитание обеспечат юному Мерзавио жизнь более приятную, чем у него. Но дела грозного Мерзавио пошли плохо, он заболел и умер. Молодому Мерзавио пришлось покинуть монастырь и принять дело отца.
Бедный и беспомощный наследник! В своей бархатной курточке он был похож скорее на принца, чем на разбойника. Не было у него грубого голоса, да и желания обкра¬дывать тоже не было, и никто его не боялся. Много неприятных упреков пришлось выслушать ему от бывших товарищей отца за свою нерадивость. И вскоре они покинули вежливого разбойника, ведь приятными манерами сыт не будешь.
Неизвестно, как сложилась бы судьба неудачливого разбойника, если бы не его бывший настоятель. Ведь это он устроил Мерзавио на государственную службу, на место сборщика налогов. Работа эта оказалась похуже всякой разбойничьей. Мерзавио сидел в будке на большой дороге и брал плату за проезд по мосту. На этом месте он просидел много лет и напрочь забыл все свои приятные манеры. И однажды, когда по этому мосту проезжал его бывший настоятель, Мерзавио, ставший уже истинным мерзавцем, грубо обругал старика. Признав же своего воспитателя, Мерзавио прорычал: «А где ты видел вежливых судей или сборщиков налогов?»
Видно, в стране, где правят монархи, вежливые люди не могут долго продержаться на государственной службе, не будь у них таких помощников, как грубость и жесто¬кость...
Когда ты подрастешь, то непременно прочитай замечательные книги большого чешского писателя Карела Чапе¬ка - романы, повести, пьесы, написанные им для взрослых.

Предисловие Галины Заходер

К пятидесятилетию выхода сказок и веселых историй Карела Чапека
в переводе Бориса Заходера. (1957-2007)

Сказки эти написаны веселым и очень добрым человеком, замечательным чешским писателем Карелом Чапеком, а перевел их для вас замечательный и веселый писатель Борис Заходер ровно пятьдесят лет назад.
Случаются такие удачи в литературе, когда один писатель напишет хорошую книгу, а другой писатель, в совершенно другой стране, вдруг прочитает ее, да и расскажет на своем языке, да так расскажет, что вы словно бы сами побываете в этих удивительных местах. Думается, что произошло именно такое чудо, когда Заходер нашел в сказках Чапека много того, что свойственно ему самому и тогда слились воедино лукавые, изящные и необыкновенно легкие и тонкие интонации Чапека и Заходера.
Слышала (очень - очень давно) от Бориса Заходера рассказ о том, как один человек из страны Карела Чапека, спросил его:
- Скажите, откуда вы так хорошо знаете Крконошский край? Вы что, бывали там?
Знаю, что Борис Владимирович не бывал в Крконошах, но какой ответ он дал на первый вопрос – не помню.
Может быть, так ответил?
- Надо хорошо владеть тайнами родного языка и с уважением относиться к культуре и самобытности другой страны. И, прежде всего - к ее языку: через него многое можно узнать о стране!
Именно самобытность родного края вбирал в себя с раннего детства Карел. Она, дала ему ключ к познанию различных ремесел, способствовала развитию воображения, а любовь семьи сделала его сердце добрым и сострадательным.
Карел Чапек родился в одном из городков, хуторов или селеньиц, разбросанных среди гор Крконоши, имеющим трудно произносимое название Подкрконошье.
От бабушки Карел впитывал мир сказок и научился отыскивать в повседневной речи простые сочные словечки, играть словами как жонглер мячиком. Любознательный малыш убегал из дома, чтобы понаблюдать, как кузнец раздувает мехами огонь, калит железо и как, рассыпая искры, мягкое железо поддается молоту. Бежал к колеснику посмотреть как натягивают шины на колеса. Мог отнести сапожнику разбитые ботинки и сидеть рядом с ним, наблюдая за его работой. Или подолгу стоять, перегнувшись у фонтана и смотреть, как рябит вода от удара его прутика. Либо замирал у витрины с часами, ожидая появления кукушки, то пытался подружиться с Тигром, огромным псом мясника… Словом, маленький Карел, всеобщий любимец, мог оказываться в самых невероятных местах (наверняка и на почте!) и брат с сестрой отыскивали его, чтобы привести домой и передать эту драгоценность маме…
Тогда нечего удивляться, что взрослый Карел написал сказку… про почту.
«Хотел бы я знать: если есть сказки обо всех на свете ремеслах и занятиях – о королях, принцах и разбойниках, о пастухах и рыцарях, о чернокнижниках, великанах, дровосеках и водяных, почему же не может быть хоть одной сказочки и о почтальоне? Ведь поглядите, что такое почта: это же, ей-богу, прямо какое-то заколдованное место. Кругом там всякие надписи вроде «Не курить!», и «Собак водить воспрещается», и много других страшных слов. Уверяю вас, столько объявлений и заклятий не найдешь в конторе ни у одного чародея.
В общем, сразу видно, что почта – место таинственное и необыкновенное…»
Что ж, дорогие ребята, убедитесь в этом сами.

Рецензии

Крконоша-действительно интересный край,Галина.Я там бывал.И совсем недавно тоже.Чапека люблю и считаю оригинальным автором.А Бориса Заходера - добрым сказочником.Вот такой новогодний букет:красота,оригинальность,доброта!С новым годом Вас.Искренне АР

Да, Пусть процветают Крконоши, и этот благодатный край, где рождаются сказки. Спасибо, Александр. Добра, Вам, здоровья и юмора(для здоровья). С Новым годом. Галина.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.